Хаутцингер, Понграч, Шнайдевинд, Кёниг

Присутствовало довольно много друзей; клика Jazz Gallery из Никельсдорфа была многочисленной, давние музыкальные товарищи и другие родственники и знакомые собрались, чтобы отпраздновать его 60-летие сначала музыкально. Почетный гость — Франц Хаутцингер. Он сыграл свою собственную серенаду на день рождения. С группой легких фигур из австрийского прогрессивного пула современной музыки, а также афроамериканским выбором венской музыки. Постоянно кружащиеся, смещающиеся, брутально возвышающиеся, но статически текущие звуковые поля сформировали ситуативно эластичные условия для спонтанного запуска событий. И фундаментальные предпосылки для этого вряд ли могли быть более захватывающими. На одном фланге был Мартин Сиверт, который уникальным образом адаптировал всю историю развития электрогитары для себя, с причудливым набором осколочных звуков, сжатых кластеров, дронов и риффовых монстров, в то время как на другом был Кристиан Феннес с характерной, дружелюбной к поп-музыке архитектурой аккордов, с которой он снял укоренившийся комфортный нерв, введя грубозернистые эмбиентные волны, взятые из его опыта как ключевого импульсного генератора в поп-электронной/саундскейп-роковой среде. В полученных слияниях, трениях и лихорадочных мечтах вес сложных гармоний и мелодических фрагментов выражал себя — хлестал, кусал и был отфильтрован, зациклен и сэмплирован. Ангус Томас, который на этот раз представил себя в замедленной, находчиво ориентированной на мелодию манере, вмешивался, переплетая извилины гитаристов/электронных музыкантов или работал с выдающимся Лукасом Кёнигом на рваной, грубой ритмической плоскости. Барабанщик добавил еще одну грань. Умело разворачивая и обогащая звук своими неортодоксальными акцентами, ритмами и метрами. Редко встречающаяся возвышенность, то есть. Франц Хаутцингер, который культивировал сдержанность, точно чувствует тот момент, когда требуется его вклад. С помощью звукового языка уникального личного стиля. Этот симпатичный, постоянно удивляющий новатор трубы всегда выступал против канонизированного, буржуазного музыкального понимания. Соответственно, он определяет себя не только через свой инструмент, но и искренне вносит вклад в форму Новой Импровизированной Музыки. Трубач однажды сформулировал это так: «Импровизация снабжает человека огромной свободой принятия решений. Это мне подходит: я не хочу никаких границ в своей музыке». За этим кредо последовала развязанная «Музыка Момента». Хаутцингер поставил резкие, режущие звуковые движения. Он послал их через эхо-камеры, облачив их в сценарии зала — в основном. Музыкальный множественный конгломерат из периода «On The Corner»/«Agartha» Майлза выглянул из-за угла. Он был признательно перенесен в его собственный. То, что сильно резонировало, было геномом современной джазовой традиции, но это не было выражено в джазовой идиоме. Звуковая архитектура слишком трансверсальна по стилистике. Когда события приобретают фактуру малости, звуковые качества Хаутцингера трансформируются в тонкий, ударный пуантилизм. Он шипел, шипел и хлопал. Он стимулировал ритмы, интенсивность и темп. Коллектив блистал мастерством преобразования плотности/растяжения. Не в последнюю очередь с помощью специально задуманной формы — современного случайного искусства. Как раз когда кто-то думает, что Франц Хаутцингер нашел угол, он уже на пути к следующему. Он снова позволит творчеству пролиться дождем. Желаю ему богатого счастья. (Ханнес Швайгер на концерте 24 марта 2023 года в честь своего 60-летия)

Программа и выходные данные

Франц Хаутцингер: труба, электроника
Винсент Понграч: кларнет, электроника
Якоб Шнейдвинд: контрабас
Лукаш Кениг: ударные, электроника